Денис Майданов продавал хиты за бесценок
Денис Майданов
За девочек платили мальчики
– Скажите честно: в шоу бизнесе надо быть «в обойме», чтобы тебя заметили?
– Конечно. Шоу бизнес не любит случайных людей. Вернее, их не любят программные директора радиостанций, телеканалов. Случайные люди пришли и ушли. За ними, как правило, нет творческой сути, креатива. Обычно у них есть деньги, их быстро отрабатывают и забывают.
Если человек посвящает творчеству жизнь, рано или поздно его успехи приводят в ту точку, в которую он стремился. Удачу нужно ковать ежедневно, если хочешь чего-то достичь.
– Вы вроде такой брутальный… в общем, нормальный человек. Как ваши друзья отреагировали, узнав, что ваши песни поет Борис Моисеев?
– Боря – хороший сценический актер. У него есть своя публика. Он любим в регионах. На его концертах полные залы…
Он запел мои песни не так давно. Был декабрь 2010 года, когда Моисеев спел «Маленький Париж». Потом его подкосил инсульт, но песня уже успела попасть на радиостанции. Когда Боря находился в клинике, он слушал радио и, может быть, быстрее выздоравливал.
Потом уже я решил, что он обязательно должен еще что-то спеть, и написал ему песню «Я буду жить сейчас». Там правильные слова: «Я буду продолжать делать то, что я делал, не сломаюсь». С этой песней он стартовал уже в 2011 году, преодолев свой недуг.
– Правильно я понимаю, что когда песня предлагается артисту, то он или его директор смотрят в первую очередь на послужной список автора и только затем слушают материал?
– Не совсем. Все когда-то начинают свою карьеру. Послужной список влияет только на стоимость песни. Главное, чтобы песня была хорошая. Без разницы, кто ее написал – хоть африканец, живущий в Нигерии. Если это хит, то исполнитель с удовольствием возьмет. Вопрос как раз в том, что многие артисты в разговорах жалуются, что мало качественного материала. Единицы хороших песен, которые бы устроили исполнителей.
– А бывает так, что написано, будто песню сочинил, например, Киркоров, а на самом деле он просто купил ее?
– Да, бывает. Не буду называть имен, но знаю такие истории. Это прежде всего дело самого автора. Заставь сейчас меня продать песню, грубо говоря, со всеми потрохами – конечно, нет! Ни за что! Но если человек приезжает в Москву и ему в первую очередь интересны деньги… Песня, которая отдается со всеми правами, стоит дороже. А когда ты пробиваешься, для тебя и сто долларов, может быть, много. Я приехал из Балаково, где за 50 долларов делал песню «под ключ»: с музыкой, текстом, аранжировкой, записью вокала и т.д. Когда я в Москве за первый текст получил 75, подумал: «Ни фига себе!» Если бы кто-то тогда мне предложил 500 долларов за песню со всеми правами – может быть, и я бы сказал «да». Для меня это были огромные деньги.
– А, кстати, сколько сейчас стоит ваша песня?
– Немножко неправильно называть сумму. Я сказал вам, сколько было в начале – 75 долларов за текст. Потом 2–3 песни продал за 400. Это было, блин, очень хорошо! Я прям рад был – хорошо заработал! Сейчас, конечно, совершенно другой порядок цен. Вы уж простите за наглость, песня «от Майданова» с большей вероятностью попадает на радио. Я беру за нее крупные деньги, но хорошо понимаю, что несу ответственность. Я не продаю песни непонятно кому, лишь бы продать. Мне совершенно неинтересно, чтобы песня легла в стол. Я стараюсь ее пристраивать, как ребенка. В правильные руки отдавать, чтобы она жила.
Я напродавался своих песен в начале 2000-х разным коммерческим проектам, когда люди приходили поиграть в шоу бизнес. Купили песню, сняли клип, поставили на радио, клип на телевидении разместили… А назавтра ушли дома строить, макароны продавать. За девочек платили мальчики. Как только кошелек «заканчивался», шоу бизнес у девочек тоже заканчивался и песни умирали.
Высоцким «прошит» с детства
– А не возникает мысль, что лучше не конкурентам отдавать, а самому петь?
– Во-первых, я считаю, что конкурировать глупо. Ты пой, живи своей жизнью, пиши свои песни, пой на своих концертах, телерадиоэфирах, а уже музыкальные критики пускай разбираются, кто кому конкурент. Как только ты начнешь с кем-то конкурировать, тут же начнешь нервничать, с ума сходить и проигрывать. Во-вторых, автор-исполнитель – это жанр, нечасто встречающийся в русской культуре. В свое время это были Окуджава, Высоцкий, потом Цой, Тальков. Из ныне здравствующих – Макаревич, Розенбаум. Это народный жанр, он в некотором смысле живет вне шоу бизнеса. Мне в нем хорошо, а слушателя хватит всем.
– Вы упомянули Высоцкого и сами не так давно запели его «Балладу о борьбе»…
– Его слушали мои родители, и у меня были всякие записи, альбомы, пластинки. Я рос на этих песнях. Это огромнейшая честь, что мне предложили исполнить Высоцкого на сцене Театра на Таганке, где пел и играл он сам. Я уже вроде отволновался свое, но 23 января, когда шла съемка премии «Своя колея», волновался, как дебютант. Для меня это была великая ответственность. Многие хватаются петь Высоцкого ради эфира – на передачах, которые ему посвящены, но лучше бы они этого не делали. Я точно знал, что справлюсь: «прошит» Высоцким с самого детства.
– Теперь Григорий Лепс будет думать, что это вы о нем так.
– Гриша – один из немногих, кто исполняет Высоцкого прекрасно. И вообще хватает людей, которые его прекрасно поют. Особенно это касается не певцов, а актеров. Высоцкий сам был актером. Актерское пение – одно из самых честных исполнений Высоцкого.
– У вас сейчас большие гастроли в Германии. Почему вы выбрали именно эту страну?
– Во-первых, потому что там следят за русской музыкой. Много людей, уехавших туда или там уже родившихся, но владеющих двумя языками, имеющих двойную ментальность. Эти люди все равно никуда от своих корней не денутся. Они смотрят русские центральные каналы, покупают русские диски. И раз я получил приглашение, значит, нужен им. Я же не сам устраиваю концерты – езжу туда, куда приглашают. Приглашений по России много, но из дальнего зарубежья это первое. Четырнадцать городов… Рубим окно в Европу!
